Информационно-аналитические материалы Государственной Думы

• На главную
• Поиск

• Научно-исследовательские работы для Государственной Думы 
• НИР Будущее демократии и тенденции развития парламентаризма 
• Современные тенденции информационного общества и демократия будущего

НИР Будущее демократии и тенденции развития парламентаризма

• Титульный лист
• Содержание

Современные тенденции информационного общества и демократия будущего

Можно констатировать, что в технологически развитых демократиях доступные для коммуникации новые технологии существенным образом изменили и будут изменять и способы демократического взаимодействия, все активнее проникая в основные сферы жизни общества, трансформируя способы коммуникации как внутри его, так и между обществом и властью, изменяя модели поведения как коммуникаторов, так и целевых аудиторий коммуникации, что неизбежно приведет и уже приводит к существенному изменению традиционных демократических моделей.

Игнорирование происходящих в глобальном масштабе изменений в сфере развития и функционирования гражданского общества может привести к тому, что существующие сегодня демократические модели станут неэффективными и не адекватными современным требованиям.

Развитие современных онлайн-инструментов коммуникации уже приводит к усилению политического влияния определенных социальных групп. Так, Р. Дейберт считает, что глобальные компьютерные сети и Интернет в частности серьезно изменили возможности и силу транснациональных общественных движений. Они позволили сформировать глобальное гражданское общество, типичными проявлениями которого стали, например, движения «Антиглобалистов» или «Гринпис» [1], уже оказывающее влияние на социально-политическую обстановку в различных странах.

В перспективе представляется высоковероятным появление тенденции формирования глобальных инструментов демократии, позволяющих формировать сетевые наднациональные институты и структуры политического характера.

Изменяется и классическая социальная структура общества, что подтверждается мнением известного теоретика информационного общества Е. Масуда, выдвинувшего гипотезу, согласно которой в новом обществе классы сменяются социально недифференцированными «информационными сообществами», что также предъявляет новые требования к процессу функционирования и содержания демократических режимов.

Безусловно, развитие информационного общества предоставляет новые возможности для развития демократии уже в ближайшем будущем. Так, Дж. Нэсбит и П. Эбурдин считают, что современные информационно-коммуникационные технологии существенным образом поддерживают и развивают демократические процессы даже в условиях авторитарных систем: «в условиях, когда компьютер расширил могущество личности, граждане могут более эффективно следить за действиями своих правительств, нежели правительства могут следить за действиями граждан… Компьютеры, спутниковая телефонная связь, телефаксы наделяют человека властью, а не угнетают его, как этого боялись раньше»[2].

Кроме того, в настоящее время формируется новый обширный канал политической коммуникации, динамика и развитие которого могут перевернуть представления не только о системе обеспечения политической деятельности, но и о традиционных инструментах политического участия [3].

Нэсбит и Эбурдин уже сегодня прогнозируют переход современного общества по мере развития информационно-коммуникационных технологий от представительной демократии к демократии соучастия, в рамках которой важнейшие решения, касающиеся жизни граждан, будут приниматься в интерактивном режиме путем вовлечения в обсуждение и принятие решений широких слоев населения, коммуницирующих между собой и с властью по различным вопросам [4] .

Таким образом, массовое политическое участие граждан в жизнедеятельности демократических режимов приобретает реальные черты.

Происходит тесная интеграция интернет-технологий в процесс коммуникации общества и власти, формируется эффективная оперативная обратная связь власти с гражданами, что непосредственно влияет и на эффективность работы представителей власти, предоставляя им возможности для оперативной корректировки своих программ и действий на основе онлайн-взаимодействия с представителями гражданского общества.

У населения стран с демократическими режимами правления также появляется возможность непосредственного влияния на текущую общественно-политическую повестку дня, характер и особенности функционирования институтов власти. Так, например, Президент России выдвинул предложение учитывать общественные законодательные инициативы посредством использования сетевых ресурсов.

Кроме того, сегодня уже есть пример создания действующих сетевых структур, предпринимающих попытки участия в политическом процессе. Так, в качестве примера можно привести онлайн-партию в Канаде - The Online Party of Canada, которая функционирует исключительно в интернет-пространстве, но при этом ее деятельность нацелена на вполне реальное политическое пространство Канады[5].

Исходя из анализа современной практики развитых демократий, следует сделать вывод о том, что как бы мы не оценивали степень интеграции новых форм коммуникации в политическую практику, в любом случае можно констатировать, что использование онлайн-технологий стало фактически неизбежным атрибутом для организации общественно-политической коммуникации.

Нельзя обойти вниманием и такую важнейшую проблему, стоящую перед многими странами, в т.ч. и Россией[6], как необходимость модернизации государственных и общественных институтов в соответствии с требованиями сегодняшнего дня. Так, известный специалист в области масс-медиа У. Шрамм, анализируя необходимые для успешной модернизации традиционных обществ изменения в области политической коммуникации, еще в 1960-е годы века выделил три основных направления модернизационного развития, которые актуальны и сегодня:

· увеличение информационных потоков, вызванное расширением политического горизонта от событий локального уровня до событий национального и глобального характера;

· более широкое участие граждан в политических событиях и принятии решений, требующее в свою очередь дополнительных каналов коммуникации;

· постоянное обучение новым формам социально-политической и профессиональной активности, основанное на использовании новых каналов коммуникации.

Исходя из выделенных Шраммом основных направлений работы, можно сделать следующий вывод: для успешной модернизации общества требуется постоянное увеличение количества каналов коммуникации, их пропускной способности и умелое использование в качестве инструмента мобилизации и социализации масс [7].

Появление широких возможностей эффективной коммуникации между государством и обществом, различными общественно-политическими институтами, различными группами населения, а также значительное повышение роли информации как ключевого ресурса в различных сферах жизнедеятельности государства и общества являются, безусловно, важным фактором современного этапа развития человечества, который при этом имеет и обратную сторону медали в виде появляющихся потенциальных проблем, в том числе и политических, которые могут существенным образом негативно повлиять на характер развития современных демократических государств уже в ближайшем будущем.

Еще Д. Белл, известный основатель концепции постиндустриального общества, выделил те вызовы и угрозы, которые появляются с развитием и внедрением в нашу жизнь новых информационных технологий и каналов коммуникации. Так, основной политической опасностью в развитии информационно-коммуникационных технологий Белл считал то, что политическая элита, контролирующая средства массовой информации и современные информационные ресурсы, может управлять распространением информации, либо скрывая важные сведения от общества, либо же напротив, распространяя, в том числе и незаконно, информацию, имеющую отношение к частной жизни нежелательных оппонентов . Таким образом, речь идет о манипулировании общественным мнением в огромных масштабах посредством управления информацией и контроля за ее распространением, что является по нашим представлениям одной из важнейших угроз для демократии будущего.

Кроме того, развитие современных информационных технологий и информатизация общества «делают технически возможными не только систематическую идеологическую индоктринацию, тотальное „промывание мозгов“, но и управление индивидуальным и групповым, массовым сознанием и поведением» [8].

Также, по мере увеличения степени «прозрачности» общества всё более отчетливо проявляется угроза установления новых форм контроля над личностью, несовместимых с традиционными представлениями о демократических ценностях.

В качестве иллюстрации можно привести пример механизма, позволяющего осуществить подобный контроль, основанный на принципе «всевидящей» власти в «прозрачном» обществе, который М. Фуко рассматривал в качестве проекта идеальной тюрьмы – «Паноптикума», предложенного в конце XVIII в. И. Бентамом.

Анализируя происходящие в мире изменения, известнейший немецкий специалист-политолог Клаус Фон Байме отмечает, что « иметь важную информацию значит иметь власть; уметь от­личать важную информацию от неважной означает обладать еще большей властью; возможность распространять важную информацию в собственной режиссуре или умалчивать ее означает иметь двойную власть »[9].

Неслучайно информацию сегодня специалисты рассматривают как один из важнейших видов ресурсов, в связи с чем ограничения по ее использованию и информационное неравенство могут стать еще одной из глобальных угроз демократическому общественному развитию.

И именно требования свободного доступа к информации сегодня становятся одними из ключевых вопросов взаимодействия власти и общества во многих государствах. При этом универсальной модели по данной проблеме не существует. Так, в Китае государственные власти ограничивают доступ пользователей к зарубежным интернет-ресурсам, а также ресурсам, содержащим оппозиционный официальному Пекину контент. Кроме того, каждый пользователь интернета в Китае не может скрываться за анонимным nickname, а обязан указывать свои данные при регистрации в качестве пользователя сети.

В Иране накануне президентских выборов власти блокировали доступ населения к мобильной связи и интернету. При этом Иран планирует создать так называемый национальный халяльный Интернет, реализуя, по сути, новую форму цензуры, позволяющую отрезать иранское киберпространство от остального мира и «защитить» иранское общество от угроз и культурного вторжения Запада. Сюда же мы можем отнести и ситуацию с закрытием государственными властями доступа к независимым онлайн-СМИ в Таджикистане

, события в Египте, где 26 января 2011 года власти страны блокировали доступ к интернету в масштабах всего государства с целью предотвращения массовых акций протеста оппозиционно настроенного населения, координировавшего свою уличную активность через онлайн-ресурсы.