Информационно-аналитические материалы Государственной Думы

• На главную
• Поиск

• Научно-исследовательские работы для Государственной Думы 
• НИР Опыт строительства союзного государства Белоруссии и России для развития евразийской интеграции 
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ

НИР Опыт строительства союзного государства Белоруссии и России для развития евразийской интеграции

• Титульный лист
• Содержание

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Научно-исследовательская работа посвящена одной из актуальных тем – евразийской интеграции, являющейся главным современным геополитическим проектом стран постсоветского пространства. В последние годы активизировались усилия Глав Государств и межгосударственных органов стран Содружества Независимых Государств, а также ряда стран-наблюдателей по созданию и развитию основ еще более тесной всесторонней интеграции. В этой связи особую ценность представляет собой опыт Союзного государства Белоруссии и России по развитию взаимовыгодной интеграции, проходящей не только без ущерба для национальных политических культур, экономик и социума, но в целом для их развития и успешной модернизации.

Большой интерес представляет общетеоретическая часть работы, в которой исследуются вопросы правовой природы белорусско-российской интеграции, их предпосылки и историческая динамика, анализ интеграционных процессов на евразийском пространстве: правовой и диахронный аспекты. По сути, Договор о создании Союзного государства охватил все сферы жизни и деятельности, как государства, так и его граждан. Именно с этого времени начали создаваться программы по реализации принципов, прописанных в Договоре. В этот период была восстановлена параллель­ная работа энергосистем Беларуси и России, означающая объединение электростанций обоих государств в единое энергетическое кольцо, что позволило повысить надеж­ность энергоснабжения потребителей Беларуси и запад­ных областей Российской Федерации. Подобная система устройства энергетики существовала еще в Советском Союзе, обеспечивая бесперебойную и качественную по­дачу электричества потребителям.

В научно-исследовательской работе проанализированы политические факторы создания и развития Союзного государства Белоруссии и России, в частности, в 1997 году в России рассматривались три возможных сценария сближения:

1) заключение договора о конфедеративном объединении двух государств, что предполагало бы единое гражданство, создание наднационального парламента, постепенную унификацию экономик и создание общего военно-стратегического пространства;

2) завершение правового оформления Сообщества - закрепление и развитие уже сложившихся отношений в рамках Сообщества;

3) образование единого государства^[1].

Сегодня ни одна из сторон не отказалась от интеграции и строительства Союзного государства, лидеры обеих стран говорят о существовании «особых» межгосударственных отношений. Вместе с тем сохраняется целый ряд нерешенных правовых проблем, порождающих трудности на практике в торговых, валютных отношениях. Политические элиты продолжают дискутировать о приоритетности внутригосударственного или союзного законодательства, с конца 90-х гг. идет работа над Конституционным Актом, который должен стать правовой основой Союзного государства. При этом оба государства, несмотря на очевидную значимость стратегического партнерства и важность союзного строительства, стремятся сохранить для себя возможность для политического маневра там, где он выгоден одной стороне и, мягко говоря, не учитывает интересы другой. Представляется, что если такой подход будет преобладать в белорусско-российских межгосударственных отношениях и впредь, то еще долгое время создание Союзного государства так и останется предметом теоретических измышлений.

Даже при том, что совпадение коренных инте­ресов России и Белоруссии признается высшим руководством, экономическая, научно-образовательная и инновационная интеграция являются весьма сложными процессами. Проблема заключается в том, что эти процессы сами по себе становятся источником противоречий в россий­ско-белорусских отношениях. Не менее серьезным препятствием на пути к объединению являются различия в темпах и тактике проведения реформ и в сложившихся на сегодняшний день моделях развития данных процессов, и соответственно, в законодательствах государств.

Проанализировано принятие Концепции социального развития Союзного государства до 2010 года и основные направления социального развития Союзного государства до 2015 года, что обусловлено необходимостью формирования единой социальной сферы Союзного государства, целью которой является сближение законодательства Беларуси и России. Вместе с тем практика показывает, что объективные трудности на этом пути возникают по причине отсутствия единых подходов в социально-трудовой сфере, в области образования, здравоохранения, физкультуры и спорта, культуры, системе жилищно-коммунальных услуг.

В связи с этим при реализации Концепции социального развития Союзного государства на 2011-2015 годы необходимо предпринять следующее:

1) выработать и принять нормативно-правовые акты, направленные на регулирование системы компенсаций работающим в неблагоприятных условиях труда. – Разработать единые правовые нормы, регламентирующие условия и охрану труда, единство методологического подхода к оценке безопасности разрешенных видов работ, управление профессиональными рисками. Повысить ответственность работодателей всех уровней за состояние условий и охраны труда.

2) Организовать проведение мониторинга состояния охраны и условий труда на предприятиях, представляющих все отрасли и сектора экономики обеих стран; разработать систему показателей, характеризующих состояние охраны и условий труда, и включить их в оценочные индикаторы социального развития.

3) Ежегодно проводить научно-практические конференции по совершенствованию управления условиями и охраной труда. Шире освещать работу по аттестации рабочих мест, деятельность центров по охране труда, обучению работников в этой области.

Среди вырабо­тки предложений для укрепления международной безопасности Со­юзного государства – реализовывать принцип предотвращения, используя накопленный международными структу­рами опыт превентивной дипломатии, применять опыт работы дол­госрочных миссий и Верховного комиссариата ОБСЕ по делам нацио­нальных меньшинств. Такой под­ход, в отличие от традиционного реагирования на уже проявившиеся угрозы, представляет перспектив­ное направление политики и прак­тики обеспечения международной безопасности.

Без пристального внимания не ос­тается ни одного направления международной безопасности Союзного государства: согласованная антинаркотическая политика и обеспе­чение информационной безопас­ности, приграничное сотрудничест­во, финансовая, технологическая, продовольственная, транспортная и другие виды безопасности.

Правовой основой взаимодействия двух стран в области обороны, безопасности, правоохранительной деятельности являются Договор о создании Союзного государства и Программа действий по реализации его положений.

В рамках реализации программ в области обороны проводится:

1) совершенствование оперативного оборудования территории Российской Федерации и Республики Беларусь в интересах подготовки и применения региональной группировки войск (сил) Республики Бела­русь и Российской Федерации;

2) объединение усилий железнодорожных войск и транспортных ведомств Беларуси и России для решения вопросов устойчивого транспортного обеспечения боевой и мобилизационной готовности региональной группировки войск (сил) вооруженных сил Беларуси и России;

3) решаются задачи по обеспечению функционирования региональной группировки войск (сил) Республики Беларусь и Российской Федера­ции в интересах военной безопасности Беларуси и России.

Среди основных направлений внешнеполитической деятельности Союзного государства можно выделить: координацию действий в сфере внешней политики; принятие в состав Союзного государства других государств, взаимодействие в международной сфере по военным и пограничным вопросам, включая реализацию международных договоров по вопросам сокращения вооруженных сил и ограничения вооружений. Кроме того, важнейшими направлениями внешнеполитической деятельности являются обеспечение признания Союзного государства всем мировым сообществом, активное участие в деятельности и мероприятиях международных организаций, развитие всесторонних связей с бывшими республиками СССР в рамках СНГ, участие в обеспечении стабильности и безопасности на евразийском континенте и в мире. Россия и Белоруссия выступают с единых или близких позиций по основным международным проблемам, тесно сотрудничают в ООН, другими универсальными и региональными организациями. Особое внимание в НИР уделено анализу европейскому, восточноазиатскому, южноамериканскому векторам внешней политики.

Унификация и гармонизация конституционного законодательства России и Белоруссии могла бы проходить, в первую очередь, по следующим основным направлениям:

1) формирование единых подходов к стандартам прав и свобод человека и гражданина, регулированию конституционно-правового статуса личности; единообразное толкование содержания конституционных прав и свобод; унификация механизмов защиты прав и свобод человека и гражданина;

2) унификация избирательного законодательства, единообразное толкование принципов избирательного права;

3) гармонизация законодательства об общественных и религиозных объединениях; признание возможности создания союзных общественных объединений и установление нормативно-правового регулирования создания и деятельности таких общественных объединений; признание полной правосубъектности общественных и религиозных объединений, созданных по законодательству одного государства, на территории другого государства; гармонизация законодательства об информации и средствах массовой информации;

4) унификация законодательства, регулирующего конституционные основы денежно-кредитной, таможенной и валютной политики государств;

5) гармонизация законодательства о приграничном сотрудничестве, о международных и внешнеэкономических связях субъектов Российской Федерации и административно-территориальных единиц Республики Беларусь;

6) гармонизация законодательства, регулирующего государственную политику в сфере стимулирования инноваций, формирования территориально-производственных комплексов и кластеров, в том числе на приграничных территориях (в целях развития трансграничного экономического сотрудничества).

Следует также отметить, что процесс унификации и гармонизации конституционного законодательства может осуществляться не только в рамках Союзного государства, но и в целом на пространстве СНГ и ЕврАзЭС.

Принятие Таможенного кодекса Таможенного Союза являет собой пример удачной унификации норм, регулирующих таможенные правоотношения. В то же время, унификация конституционно-правового регулирования имеет известные ограничения, поскольку конституционное законодательство в значительно большей степени, чем другие отрасли законодательства, связано с реализацией и защитой государственного суверенитета и функционированием политической системы.

На основании изложенного ранее, можно сделать следующие выводы:

1. Конституционное законодательство Российской Федерации и Республики Беларусь основано на общих принципах, обусловленных общей исторической судьбой российского и белорусского народов, приверженностью идее демократического правового государства. Данное обстоятельство служит потенциалом для гармонизации и унификации конституционного законодательства. В то же время, конституционное законодательство тесно связано с реализацией государством принципа государственного суверенитета, служит гарантией самостоятельности и независимости государства, юридически оформляет политическую систему в данном государстве, в связи с чем возможности его унификации с учетом действия принципа суверенного равенства государств ограничены.

2. Построение единого экономического пространства возможно не иначе как через построение единого правового пространства, в рамках которого осуществляется единообразное регулирование экономических отношений. Составной частью такого правового пространства являются конституционные основы общего рынка, конституционные гарантии свободы предпринимательской и иной экономической деятельности, свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств. В связи с этим унификация и гармонизация конституционного законодательства (в части регулирования экономических отношений) является неотъемлемым элементом процесса интеграции правовых систем.

3. Существующий проект Конституционного Акта Союзного государства (Беларуси и России) в случае его принятия в текущей редакции не сможет выступать «драйвером» и гарантией сближения правовых систем Беларуси и России в силу политических причин, а также юридических дефектов, существующих в тексте проекта и положенных в основу Союзного государства.

4. Перспективным представляется сближение конституционного законодательства на национальном уровне на основе унификации и гармонизации отдельных институтов, регулирующих конституционно-правовой статус личности, избирательный процесс, основы деятельности институтов гражданского общества, информационное взаимодействие, приграничное сотрудничество, государственную экономическую политику и политику в сфере поддержки инноваций. При этом целесообразно расширение географии интеграционных процессов до пространства ЕврАзЭС и СНГ. Вместе с тем, конкретные шаги по сближению конституционного законодательства зависят от политической воли высших органов государственной власти соответствующих государств и обусловлены наличием у них реального «спроса» на интеграцию правовых систем.

В настоящее время Евразийское экономическое сообщество является одним из наиболее динамично развивающихся межгосударственных объединений на постсоветском пространстве. В частности, в течение 2007 – 2009 гг. согласован и подписан блок документов, который призван опосредовать завершение формирования таможенного союза между тремя государствами-членами ЕврАзЭС – Российской Федерацией, Республикой Беларусь, Республикой Казахстан. Предполагается, что два других государства-члена Сообщества (Кыргызская Республика и Республика Таджикистан) присоединятся к пакету документов по таможенному союзу впоследствии.

Однако достижение целей Евразийского экономического сообщества в сфере экономической интеграции осложняется рядом проблем, важнейшее значение среди которых имеют проблемы правового характера. Они обусловлены факторами, связанными с эффективностью правовых актов данной международной организации в сфере экономического сотрудничества, а также с вопросами их исполнения. Эффективность правовых актов Евразийского экономического сообщества зависит от точности их проработки на всех стадиях правотворческого процесса. В числе основных проблем правового характера, затрудняющих интеграцию на евразийском экономическом пространстве, можно назвать:

1) неопределенность места актов органов Евразийского экономического сообщества в системе источников национального и международного права;

2) неопределенность юридической силы и порядка действия (введения в действие) актов, принятых органами Сообщества;

3) отсутствие эффективно функционирующего Суда Сообщества; недостаточная определенность статуса Экономического Суда СНГ, временно реализующего полномочия Суда Евразийского экономического сообществ;

4) возникающие коллизии между положениями двусторонних международных договоров и положениями многосторонних международных договоров государств-членов Евразийского экономического сообщества;

5) возникающие коллизии между положениями национального законодательства государств-членов Сообщества в трансграничных ситуациях;

6) недостаточная определенность правового статуса Основ законодательства Евразийского экономического сообщества.

Ключевым документом в формировании нового правового режима таможенного союза является Договор о создании единой таможенной территории и формировании таможенного союза (далее – Договор о ЕТТ и ТС). Принципиально важным моментом является достигнутое сторонами соглашение об отмене таможенных пошлин, количественных ограничений и эквивалентных им мер во взаимной торговле сторон (статья 3 Договора о ЕТТ и ТС). Указанный документ конкретизирует понятия «единой таможенной территории» и «таможенного союза» по сравнению с тем, как данные понятия раскрывались в базовых документах ЕврАзЭС через цели и принципы функционирования. Основное содержание документа сосредоточено в статьях 2,3,4 и 5 Договора о ЕТТ и ТС. Так, статья 1 раскрывает понятие «единой таможенной территории», которое не противоречит прежней трактовке этого понятия. Вместе с тем предлагается несколько иное определение таможенного союза, под которым теперь понимается «форма торгово-экономической интеграции Сторон, предусматривающая единую таможенную территорию, в пределах которой во взаимной торговле товарами, происходящими с единой таможенной территории, а также происходящими с территории третьих стран и выпущенными в свободное обращение на этой таможенной территории, не применяются таможенные пошлины и ограничения экономического характера, за исключением специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер. При этом Стороны применяют единый таможенный тариф и другие меры регулирования торговли товарами с третьими странами». Впрочем, нельзя не отметить особый порядок введения режима единой таможенной территории и отмены таможенных пошлин, количественных ограничений и эквивалентных им мер во взаимной торговле сторон, что требует принятия и вступления в силу целого пакета международных правовых актов, а также специального решения Межгоссовета.

Такой правовой режим таможенного союза представляется несколько более простым, нежели режим, предусмотренный Соглашением о ТС от 6 января 1995г. и Договором о ТС и ЕЭП от 26 февраля 1999г. Важно обратить внимание еще на один существенный момент. Договор о ЕТТ и ТС в статьях 4 и 5 предусматривает два различных режима правового регулирования внешнеэкономических отношений между сторонами в зависимости от стадии завершения формирования таможенного союза. Так, статья 4 до момента создания единой таможенной территории допускает между сторонами применение более льготного режима, предусмотренного действующими двусторонними международными договорами, по сравнению с режимом, установленным Договором о ЕТТ и ТС. Однако с момента создания единой таможенной территории режим в отношении таможенных пошлин и сборов, взимаемых в связи с импортом или экспортом товаров, методов взимания таких пошлин и сборов, правил и административных процедур, который каждая из сторон предоставляет любой третьей стране на основании международного договора или фактически, не может быть более благоприятным, чем режим, который данная сторона предоставляет другим сторонам (статья 5 Договора о ЕТТ и ТС), т.е. вводится режим наибольшего благоприятствования. Последовательное применение статей 4 и 5 может гипотетически привести к тому, что у сторон возникнет желание пересмотреть свои международные обязательства с третьими странами на предмет соответствия их Договору о ЕТТ и ТС.

Более того, режим наибольшего благоприятствования применяется различным образом в зависимости от того, с каким государством заключен договор. Если международный договор заключен между государствами-членами таможенного союза (до или после вступления в силу Договора о ЕТТ и ТС), он не влияет на обязательства таких сторон предоставлять режим наибольшего благоприятствования другой стороне (сторонам), не являющейся участником отдельных соглашений. В то же время, если аналогичный договор заключен с любой третьей страной или более благоприятный режим предоставляется ей фактически, такая сторона обязана предоставить режим наибольшего благоприятствования иным сторонам Договора о ЕТТ и ТС без какого-либо встречного предоставления от них.

Шагом назад, с точки зрения приоритетов интеграции, следует признать расширение оснований и форм ограничений и исключений из режима свободной торговли. Например, часть 2 статьи 3 Договора о ЕТТ и ТС предоставляет сторонам право применять во взаимной торговле специальные защитные и компенсационные меры, а также лицензирование импорта или экспорта, что не было предусмотрено статьей 5 Соглашения о ТС («Условия введения временных ограничений»).

Как уже упоминалось, статья 47 Договора о ТС и ЕЭП предусматривает, что стороны реализуют положения соглашений об устранении двойного налогообложения и предотвращении уклонения от уплаты налогов на доход и капитал. Сам факт помещения данной нормы, отсылающей к положениям двусторонних налоговых договоров, в раздел Договора, посвященный свободе движения капитала, показывает степень значимости соответствующих проблем для Сообщества.

Вероятно, первоочередным в данной сфере может стать вопрос об устранении двойного налогообложения дивидендов и процентов, получаемых в рамках трансграничных операций в пределах границ Сообщества. Эта проблематика имеет особое значение для обеспечения хозяйственной интеграции, создания схем взаимного участия хозяйственных обществ в связи с юридическим оформлением различных кооперационных связей предприятий-резидентов разных государств ЕврАзЭС.

В концептуальном плане отмеченные вопросы могут быть разрешены по нескольким направлениям. Одно из них – разработка многосторонней налоговой конвенции государств-членов ЕврАзЭС о налогообложении дивидендов и процентов в Сообществе. Данный проект может учесть перспективы расширения практики создания смешанных финансово-промышленных групп (холдингов). В частности, допустимо было бы предусмотреть полное освобождение от налогообложения дивидендов, получаемых материнской компанией финансово-промышленной группы, зарегистрированной в рамках ЕврАзЭС, при превышении определенной доли ее участия в дочерней (зависимой) компании другого государства-члена Сообщества. В настоящее время это предусмотрено, например, статьей 284 Налогового кодекса РФ при превышении достаточно высокого уровня участия (500 млн. руб.) и при наличии ряда дополнительных условий. Думается, что в рамках международного соглашения в Сообществе имело бы смысл:

во-первых , предусмотреть более низкий порог участия в уставном капитале в качестве условия для применения ставки 0 %;

во-вторых , закрепить соответствующее правило на паритетных основах, т.е. чтобы не только Российская Федерация предоставляла этот инвестиционный стимул, но и другие государства-члены ЕврАзЭС следовали этому примеру на взаимообусловленной (и, следовательно, взаимовыгодной) основе.

В ряде случаев ограничения для реализации свободы движения капитала могут быть связаны с установлением в национальном законодательстве норм, препятствующих уклонению от налогообложения или обходу налогового закона. В качестве примера можно привести правило о «недостаточной капитализации» (thin capitalization), встречающееся в налоговом законодательстве многих государств, в том числе России и Казахстана. Понятие «недостаточная капитализация» характеризует явление, когда фактическое финансирование компании оформляется сделкой займа, сумма или проценты по которой необоснованно завышены. В российском законодательстве этой проблеме посвящена статья 269 Налогового кодекса РФ. Часть первая этой статьи регламентирует вопросы отнесения процентов в состав расходов, уменьшающих налогооблагаемую прибыль организации, если размер этих процентов отклоняется от среднего уровня процентов более чем на 20%. В данном случае применяются правила во многом аналогичные тем, которые закреплены в статье 40 Налогового кодекса РФ (эти правила распространяются как на резидентов, так и на нерезидентов РФ).

В свою очередь, в пунктах 2 – 4 статьи 269 Налогового кодекса РФ содержатся правила, применяемые только к операциям с участием (прямым или косвенным) нерезидентов. Они действуют в тех случаях, когда имеется задолженность российской организации перед иностранным контролирующим кредитором (более 20% участия в уставном капитале) при превышении долга в три раза (12,5 – для банков и организаций, занимающихся исключительно лизинговой деятельностью) над величиной собственного капитала должника. В этом случае проценты на соответствующий превышающий размер задолженности признаются дивидендами и подвергаются налогообложению в порядке пункта 3 статьи 284 Налогового кодекса РФ. Судебная практика последнего времени признает неприемлемыми подобные конструкции при их применении в рамках региональных интеграционных объединений. Так, Судом ЕС по делу Lankhorst-Hohorst было установлено, что соответствующие нормы законодательства Германии противоречат положениям права ЕС о недискриминации резидентов, а также ограничивают свободу движения капитала. Парламент Германии был вынужден принять специальный закон, распространив правила «недостаточной капитализации» на резидентов. Представляется, что эта практика имеет значение в плане применения правил Договора о ЕврАзЭС с точки зрения проверки налогового законодательства государств-членов на предмет того, нет ли в нем положений, ограничивающих подобным образом свободу движения капитала, дискриминирующих нерезидентов и потому противоречащих Договору о Сообществе. В частности, положения пункта 2 статьи 269 Налогового кодекса РФ, с нашей точки зрения, не прошли бы такой проверки на предмет соответствия положениям международной договорной базы ЕврАзЭС.

Анализ заключенных Республикой Казахстан, республикой Беларусь и Российской Федерацией соглашений о поощрении и защите инвестиций (капиталовложений) выявляет ряд соглашений с каждым из рассматриваемых государств, которые в качестве альтернативы рассмотрения инвестиционного спора между инвестором одной Стороны и другой Стороной (реципиентом) в национальных судебных органах или арбитраже ad hoc предусматривают возможность обращения в Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (Центр ICSID) по правилам Вашингтонской Конвенции 1965 г. или иной арбитражный орган. Более того, в некоторых соглашениях, заключенных Республикой Казахстан и Республикой Беларусь, предусматривается обращение исключительно лишь в один или один из двух (по выбору) негосударственных института по разрешению инвестиционных споров без упоминания о национальных судебных органах. При этом анализ соглашений в части инициатора передачи спора на рассмотрение арбитражного органа показал, что в соглашениях Республики Казахстан выбор, как правило, принадлежит инвестору либо каждой (любой) из сторон, в соглашениях, заключенных Республикой Беларусь, выбор в большинстве случаев принадлежит инвестору, а в соглашениях, заключенных Российской Федерацией, наоборот, любой стороне спора. В редких случаях для передачи спора в соответствующий орган требуется обоюдное согласие Договаривающегося государства и инвестора.

Ряд других соглашений устанавливают юрисдикцию одного из негосударственных органов по разрешению споров, не упоминая национальные судебные (арбитражные) органы. В частности к таким соглашениям относятся соглашения, заключенные сНидерландами, Малайзией, Израилем, Швейцарией, Египтом и КНР, которые, кроме соглашения с Египтом, устанавливают юрисдикцию лишь Центра ICSID. Соглашения с Швецией, Таджикистаном, Францией, Чехией, Узбекистаном, Кыргызстаном, Великобританией, Венгрией, Монголией и Литвой предусматривают возможность обратиться в альтернативный негосударственный орган по разрешению спора, в частности, Арбитражный суд Международной торговой палаты или Международный суд ООН. Все остальные соглашения допускают обращение в национальные судебные органы, как и другие институты по разрешению споров помимо Центра ICSID.

Применительно к Республике Беларусь, ряд соглашений отклоняются от общераспространенной модели и вместо национальных судебных органов и арбитражей ad hoc упоминают иные институты по разрешению инвестиционных споров. Таковы, в частности, соглашения с Сингапуром, Латвией, Швецией, Великобританией и Францией, которые предусматривают возможность обращения лишь в Центр ICSID с применением Вашингтонской Конвенции 1965 г., а также с Кипром, Германией и КНР, в которых единственный орган по разрешению инвестиционных споров – арбитраж ad hoc, создаваемый по правилам, установленным в самом Соглашении. Лишь соглашения с Литвой и Финляндией дополнительно предусматривают возможность обращения в арбитраж ad hoc, созданный по правилам Конвенции UNCITRAL.

Все остальные соглашения предусматривают возможность обращения по выбору, помимо Центра ICSID и арбитража ad hoc – в национальные судебные органы и иные международные институты, в частности арбитраж по правилам Международной торговой палаты ICC.

Что касается Российской Федерации, то в отличие от двух предыдущих государств, значительная часть соглашений не предусматривает возможности обращения в Международный Центр ICSID, а представляет возможность обращения в национальные судебные органы либо арбитраж ad hoc (UNCITRAL) или иной орган. Не предусматривают возможности обращения в национальные суды соглашения с Финляндией, Норвегией, Швецией, Индией, Кореей, Швейцарией, Канадой, Нидерландами, Францией, Германией, Кувейтом, Данией, Австрией, Великобританией, Бельгией (и Люксембургом).

Отсутствие ссылок на юрисдикцию Суда ЕврАзЭС и возможность выбора стороной спора иного компетентного органа по разрешению споров может потенциально привести к коллизии юрисдикций, когда инвестиционный спор будет затрагивать применение и (или) толкование договорно-правовой базы ЕЭП и Таможенного союза ЕврАзЭС. В таком случае может оказаться необходимым обеспечить приоритет юрисдикции Суда ЕврАзЭС для того, чтобы иные органы и институты по разрешению споров не придали толкование иное, чем принятое и развитое Судом ЕврАзЭС по обязательствам государств-участников ЕврАзЭС в инвестиционной сфере, которые одновременно могут затрагиваться договорно-правовой базой ЕврАзЭС и соглашениями о поощрении и защите инвестиций. Данный вопрос требует тем более пристального внимания с учетом того, что хозяйствующие субъекты, которые могут (прямо или косвенно) обратиться за защитой в Суд ЕврАзЭС, не ограничены резидентами государств-членов Таможенного союза.

Наиболее важными считали бы следующие новации:

1) закрепление общих норм, делающих акцент на цели деятельности Суда и дающих основания говорить о его приоритетной роли как интерпретатора интеграционного права ЕврАзЭС и договорно-правовой базы Таможенного союза;

2) установление механизмов, препятствующих произвольному отстранению судей Суда ЕврАзЭС без предварительного согласия всего судейского корпуса Суда; данные механизмы будут способствовать обеспечению независимости Суда ЕврАзЭС и его защите от давления политических факторов и иных обстоятельств внеправового характера;

3) создание представительств Суда для приема и предварительного рассмотрения заявлений от хозяйствующих субъектов в соответствии с Договором об обращении в Суд Евразийского экономического сообщества хозяйствующих субъектов по спорам в рамках Таможенного союза и особенностях судопроизводства по ним; реализация данного положения будет способствовать обеспечению доступности системы интеграционного правосудия для широкого круга заявителей вне зависимости от места их деятельности и нахождения в рамках территории Таможенного союза ЕврАзЭС;

4) устранение ограничительных норм, препятствующих получению Судом ЕврАзЭС запрошенной им информации; режим предоставления и использования информации, имеющей ограниченное распространение, не может сам по себе быть препятствием для осуществления Судом ЕврАзЭС деятельности в сфере правосудия. При необходимости специальные правила для обращения с информацией с ограниченным доступом могут быть определены отдельным соглашением Сторон и Регламентом Суда;

5) закрепление правил, обеспечивающих неукоснительное исполнение решений Суда ЕврАзЭС, т.к. при отсутствии таких правил деятельность Суда ЕврАзЭС de facto теряет какое-либо юридическое значение, и роль суда будет не многим отличаться, например, от роли иных исполнительных и консультативных органов международной организации. В свете этого является принципиальным закрепление таких общих принципов, практикуемых в праве ЕС, как то, что «государства-члены ЕврАзЭС должны предпринимать все необходимые меры общего или частного характера, чтобы обеспечить выполнение обязательств, вытекающих из договорно-правовой базы ЕврАзЭС и Таможенного союза и Статута Суда ЕврАзЭС. Они должны воздерживаться от любых мер, которые могли бы поставить под угрозу исполнение решений Суда ЕврАзЭС». Более того, совершенно недопустимо в случае неисполнения решения Суда ЕврАзЭС целиком перекладывать бремя решения этого вопроса на Межгосударственный Совет ЕврАзЭС, тем самым переводя его исключительно в политическую плоскость. Напротив, следует закрепить правило о том, что «В случае неисполнения одной из сторон спора состоявшегося решения Суда по обращению другой заинтересованной стороны Суд может возобновить производство по делу и вынести решение о взыскании с виновной в неисполнении стороны штрафа в размере, определяемом Судом с учетом всех обстоятельств имевшего места нарушения». Впрочем, любая из сторон спора может обратиться в Межгосударственный Совет ЕврАзЭС (на уровне глав государств) для принятия дополнительного решения по данному вопросу, т.е. решения, которое не может подменить или дезавуировать состоявшееся судебное решение, которое несет в себе всю полноту императивности.

6) установление положения о том, что консультативные заключения Суда ЕврАзЭС «являются общеобязательными в части выводов Суда о правилах толкования заключенных международных договоров и принятых решений органов ЕврАзЭС и Таможенного союза. Консультативные заключения могут также содержать рекомендации по порядку применения указанных интерпретируемых документов, данные рекомендации не носят обязательного характера». Подобное положение является необходимым, т.к. рекомендательный характер Консультативных заключений Суда ЕврАзЭС будет дезавуировать роль Суда как основного интерпретатора интеграционного права ЕврАзЭС и договорно-правовой базы Таможенного союза, что не позволит ему обеспечить единообразие в толковании данных правовых источников, т.е. будет препятствовать реализации его основной функции, для выполнения которой он и был создан.

В НИР рассмотрен проект отдельного договора – Договора об обращениях в Суд Евразийского экономического сообщества судов государств-членов ЕврАзЭС и обеспечении единообразного применения заключенных международных договоров. Основное назначение данного международного договора состоит в установлении системы централизованного мониторинга практики толкования договорно-правовой базы ЕврАзЭС и Таможенного союза, что должно обеспечить необходимую взаимосогласованность правоприменительных процессов в юрисдикциях государств-членов ЕврАзЭС.

Процесс интеграции будет продолжаться путем разработки единого унифицированного документа по регулированию трудовых отношений в рамках евразийской интеграции государств, для этого представлен сравнительно-правовой анализ трудовых кодексов государств-членов ЕврАзЭС. Сравнительный анализ Трудовых кодексов стран ЕврАзЭС позволяет наметить пути гармонизации трудового законодательства государств-членов Сообщества.

На первом этапе это может быть приведение законодательства в соответствие с международными актами в сфере труда, взаимное восприятие и рецепция отдельных прогрессивных норм национальных кодексов другими странами.

Вторым этапом сближения может стать разработка и введение в действие в качестве обязательного к исполнению правового акта Основ трудового законодательства ЕврАзЭС, в которых следует закрепить основополагающие стандарты в сфере труда и гарантии обеспечения прав работников. Тем самым будет создан межгосударственный фундамент правового регулирования отношений, входящих в сферу трудового права. За государствами останется возможность конкретизировать отдельные положения в национальном законодательстве, в том числе повышая уровень гарантий для работников[2].

Комплексное (межотраслевое) регулирование транспортных отношений предполагает разработку и принятие Основ транспортного законодательства государств – членов ЕврАзЭС. Единство экономическое, единство производственное должно быть обеспечено единством правовым.

Наряду с разработкой проекта Основ транспортного законодательства государств – членов ЕврАзЭС предлагаем следующие варианты – модели правового регулирования транспортных отношений в государствах:

1) разработка единого модельного транспортного кодекса для государств-участников ЕврАзЭС;

2) консолидация отдельных законов, регулирующих близкие сферы транспортной деятельности (наземный транспорт, морской и речной транспорт, воздушный и космический);

3) разработка и принятие новых законов в области транспорта, таких как об утилизации вышедших из эксплуатации автомобилей, о государственном регулировании развития аэродромной сети и аэропортов, об обеспечении экологической безопасности автомобильного транспорта, о государственной регистрации прав на воздушные суда и сделок с ними и др.

Исходными нормами гражданско-правового характера, определяющими основу отношений по перевозке (транспортировке) грузов, пассажиров и багажа, в каждом из государств - членов ЕврАзЭС являются соответствующие положения гражданских кодексов. Следует отметить, что данные кодексы были подготовлены на основе модельного гражданского кодекса для государств - участников СНГ, что предопределило схожесть подходов к правовому регулированию транспортной деятельности.

При подготовке Основ транспортного законодательства для государств - членов ЕврАзЭС необходимо использовать опыт правового регулирования, накопленный в государствах - членах ЕврАзЭС, оправдавшие себя на практике нормы модельного закона «Об основах транспортной деятельности» и стратегически важные положения международных соглашений.

Проделана работа по систематизации опыта Союзного государства Белоруссии и России для развития евразийской интеграции. Особенно важным представляется тот факт, что при систематизации опыта Союзного государства Белоруссии и России выявилось множественность позиций по данному вопросу. Выявление и анализ данных различий также необходимо в целях их преодоления и сближения юридических позиций законодательных органов Союзного государства.

В конечном виде работа представляет собой сбалансированное научное исследование, реально отражающее тенденции развития Союзного государства Белоруссии и России в русле евразийской интеграции.

В целом можно сделать следующий вывод: представленная научно-исследовательская работа по теме «Опыт строительства Союзного государства Белоруссии и России для развития евразийской интеграции» является комплексным научным исследованием, отличающимся новизной и оригинальностью. Основные результаты НИР были сформированы экспертными группами Европейско-Азиатского правового конгресса, в рамках которого приглашенные эксперты в течение года осуществляют исследовательскую и проектную работу, результаты которой представляются для обсуждения на сессиях Конгресса. По тематике НИР в рамках сессий Конгресса проводились тематические обсуждения и заседания экспертных групп.

Цели, поставленные перед исполнителем, достигнуты. Работа имеет научное и практическое значение, ее результаты могут быть использованы в деятельности заказчика научно-исследовательской работы.